Главная » Интернет-словарь » Варнак
Варнак — преступник, злодей, разбойник, каторжник, беглый каторжник, заключенный, арестант, название ссыльного в Сибири.
Жена ссыльного — варначка или варничиха. Оба выражения употребляются как бранные.
Переносное значение (шутливо) варнак — негодник, негодный человек.
Склонение слова варнак:
Им. падеж (кто? что?) — варнак
Род. падеж (кого? чего?) — варнака
Дат. падеж (кому? чему?) — варнаку
Вин. падеж (кого? что?) — варнака
Твор. падеж (кем? чем?) — варнаком
Предл. падеж (о ком? о чём?) — о варнаке
Мн. число — варнаки
Синонимы: каторжник, каторжный, преступник, челдон
…Каждое лето арестанты убегали в тайгу, и на протяжении двух-трех месяцев от Кары к Байкалу тянулась непрерывная череда беглых. Сигнал к этой ежегодной эмиграции подавала кукушка. Первые звуки кукования давали знать, что жить в лесу уже можно. Армия «генерала Кукушки» доходила в Сибири до 30 тысяч человек. Большинство беглых осенью возвращались на прииски под другими именами и проводили зиму в кандалах. Зато они три летних месяца дышали свежим воздухом среди лесов, гор и степей.
Источник http://irkutsk.anho.org
Варнак (varnak) Таким прозвищем окрестили сибиряки беглых из тюрем и острогов, употребляя его в качестве ругательства, равносильного „душегубу-разбойнику“; на жаргоне же каторжан этим названием определяется опытный, бесстрашный и верный своему слову острожник.
„Варнацкое слово на варнацкую честь“ — торжественное обещание, даваемое по тому или другому случаю острожником своему ближайшему начальству. Не сдержавший „варнацкого слова“ острожник составляет позор для всей „шпаны“ и из „варнака“ превращается в „блядь“. Источник: Фартовый словникъ http://www.russki-mat.net
ВАРНАК в ЛИТЕРАТУРЕ
У меня не было сил даже просто ему по морде дать, чтобы замолчал. Я вынужденно слушал.
…На сибирском рубеже стоят снежные горы; без проводника, не зная тамошних мест, их ввек не перелезть, да послал господь мне доброго человека из варнаков — беглый каторжный, значит,- вывел на Русскую землю!.. Спаси его, господи, и помилуй! … — Оборони господи об этом и помыслить. Обидно даже от тебя такую речь слышать мне! — отвечал Алексей.- Не каторжный я, не беглый варнак. В бога тоже верую, имею родителей — захочу ль их старость срамить?
Григорий Афанасьевич прижал лицо сына к животу и легонько похлопал по спине: — Затараторил, варнак! У-у-у, лихорадка болотная! Наделал ты нам хлопот, попортил крови!.. Рассказывай, где тебя носило?
Тиняючи на чужині Понад Елеком, стрів я діда Вельми старого. Наш земляк І недомучений варнак Старий той був.
… Старик подошел к дрогам и пристально посмотрел на сидевшую знать своими моргавшими глазками.
— Умник, а порядка не знаешь! — крикнул писарь, сшибая кнутовищем с головы старика шляпу. — С кем ты разговариваешь-то, варнак?
… За селением он опять прибавил шагу. У поскотины, где стояли ворота, показались встречные мужики, ехавшие в Суслон. Белобрысый парень неистово закричал им:
— Держи варнака! Держи!
Бродяга на мгновение остановился, смерил глазами расстояние и тихою рысцой, как травленый волк, побежал в сторону реки. Телега осталась на дороге, а за ним теперь погнался какой-то рыжий мужик на захомутанной рыжей лошади. Он был без шапки и отчаянно болтал локтями. Бродяга опять остановился, потому что рыжий мужик летел к нему наперерез, а потом усиленною рысью побежал к недалекой поскотине. Здесь рыжий мужик чуть-чуть его не догнал, но бродяга одним прыжком перескочил через изгородь и остановился. Теперь он был в полной безопасности, потому что дальше начинался тощий лесок, спускавшийся к реке.
— Эй, дурачки, кланяйтесь своему писарю! — крикнул варнак бежавшим к нему мужикам и, не торопясь, скрылся в лесу.
Погоня сбилась в одну кучку у поскотины. Мужики ошалелыми глазами глядели друг на друга.
— Держу, держу! — передразнил его Михей Зотыч. — Худая ты баба, вот что… Тебе кануны по упокойникам говорить, а не на конях ездить.
— И ты хорош, заводский варнак! — вскипел Анфим. — Сколько разов-то вывалил сам? Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала… Сам ты баба!..
… Молодой парень кучер сел в кошевке и зарыдал истерически.
— Расстервенились, варнаки!.. Дядя-то Егор с поленом за мной гнался… Это, кричит, змей, а не племянник!.. А тут подвернулся Гришка Уметов… Ка-ак саданет…
… Ямщик оборачивает ко мне свое лицо, улыбается и одним словом разрешает застрявшую фразу:
— Варнаки мы, барин… Это точно. Уж такое место… да. Каторга, значит, была… Оставили ее, каторгу-то, когда, значит, волю дали. Ну, а мы-то остались, как и были, варнаками. Все под одну масть… Так все и зовут нас: успенские варнаки.
Все это говорилось таким добродушным тоном, что делалось жутко. Я только теперь рассмотрел своего ямщика. Это был еще крепкий старик с удивительно добрым лицом. На мой пристальный взгляд он снял шапку, откинул на виске волосы и проговорил:
— Из клейменых, барин…
На виске были вытравлены каким-то черным составом буквы С и П, что в переводе с каторжного языка значило: ссыльно-поселенец.
— С тавром хожу, чтобы не потерялся…
— Ты, значит, тоже на каторге был?
— Коренной варнак… Уж нас немного осталось, настоящих-то, а то все молодь пошла. Значит варначата…
… Деревянное здание упраздненной каторги еще сохранилось. Оно стояло с заколоченными окнами, как ослепший призрак. Вечером мы долго гуляли по заводским улицам. Стройка здесь отличалась от обычной сибирской архитектуры тем, что около домиков там и сям зеленели садики на великорусский манер. Очевидно, здесь жили невольные выходцы откуда-нибудь из коренной России. Сибиряк не выносит подобных нежностей, что и понятно — и без садика достаточно кругом леса. Попадавшиеся варнаки и варначки заметно выделялись красотой какого-то смешанного типа, особенно женщины. В Сибири вообще так мало красивых лиц, благодаря слишком большой примеси всевозможной инородческой крови.
… Варнак был могучей черной лайкой с белой грудью. Кончики лап тоже были белыми, как будто кто-то случайно пролил на них молоко. Черные глаза почти всегда смотрели угрюмо, и при первом знакомстве с ним все боялись, что он может укусить. Он не позволял себя гладить, и только хозяин Сашка да я могли изредка потрепать Варнака за загривок. Это была универсальная лайка. Уходя в тайгу, можно было не беспокоиться — мясо и пушнина всегда были за ним. Лучше всего он ходил за соболем и белкой, хуже облаивал птицу — глухарей, косачей. Изюбря Варнак мог держать на отстое по нескольку дней.
КАТОРЖАНЕ в ЖИВОПИСИ
Якоби Валерий Иванович: Привал арестантов
НА ВАШУ КНИЖНУЮ ПОЛКУ
Купить книгу на Ozon.ru